Курская область. Барак на болоте 23 года не признавали аварийным

В туалет жильцы дома барачного типа №4 с улицы Садовой ходят на соседнюю Весёлую, за водой – в сторону Весёлого переулка, а мусор выносят на улицу Псёльскую. Полы в бараке давно прогнили, проводка сгорела, с потолка отваливается штукатурка. В 2012 году администрация включила дом в программу переселения. Однако переезда 9 жителей барака ждут до сих пор.

В туалет – на другую улицу

Одноэтажный дом №4 на улице Садовой в Обояни построили в 1952 году. По словам жильцов, местность тут болотистая, поэтому при строительстве не использовали фундамент. Сваи вбивали в грунт по периметру дома, на них и держатся стены уже 67 лет. Дом использовали как временное жильё для участников геодезических экспедиций.

В 1995 году по документам дом уже был признан ветхим. Это не помешало все 6 квартир в нём раздать нуждающимся, среди которых были и инвалиды.

С самого начала дом был поделен на три подъезда. В каждом – подвал и вход в две квартиры. Несколько лет назад подъездов стало четыре. Случилось это потому, что семья пенсионеров через суд сделала себе отдельный вход, чтобы не сталкиваться в общем коридоре с соседом, страдающим туберкулёзом.

Воды и канализации в доме нет. Общий туалет стоит на соседней улице Весёлой. Однако он под замком и ключей у жильцов нет. Если им повезёт, то войти туда можно сразу после соседей, у которых ключ от него есть.

– Мы пытались сделать канализацию, но санэпидемстанция нам не разрешила. Они запретили выводить яму на прилегающую к дому территорию. Когда росли маленькие дети, мы пользовались биотуалетами. Моему сыну было полтора года, когда мы на время переехали сюда жить. Сейчас ему 26 лет. Живёт отдельно. И мне помог снять квартиру в другом месте. Тут жить невозможно, это даже опасно, – говорит старшая по дому Нина Головина. 

За водой люди ходят к скважине в Весёлом переулке. Это в 600 метрах от дома. Там же люди стирали.

– Бросили это делать, когда начались проблемы со здоровьем. Сами подумайте, как можно в 30-градусный мороз полоскать пододеяльники в ледяной воде? Раньше тут ещё хоть металлическое корыто стояло, а теперь его кто-то унёс. Вода льётся прямо на землю, – рассказывает Евгений.

Мусорные контейнеры находятся в противоположной стороне, на улице Псёльской.

– Вот так зимой проснёшься, дороги нечищены от снега, сходишь в туалет, за водой, отнесёшь мусор и можно уже ложиться спать. Считай, день прошёл, – говорят пенсионеры.

Штукатурка на детской кровати

Одна из проблем – сырость. От неё, по словам жителей, заводился грибок и плесень. Стены, пол и потолок гнили быстрее, чем их успевали менять.

– В сезон дождей вода в подвалах набирается с молниеносной скоростью. Сколько мы песка под пол засыпали! Этой весной воды было по колено и лягушки квакали. А всё из-за того, что дом построили на болоте. Влага эта и сваи подмывает. Грибок повсюду и сырость. Крыша везде течёт. Дочь моя с двумя малолетними детьми купила этот дом на средства материнского капитала. Мы ремонт тут хороший сделали. Залезли на чердак и вывезли оттуда КамАЗ мусора. Но красота была недолго. Сейчас у детей бронхит не проходит. А в 2016 году однажды от сырости просто обрушилась часть потолка прямо на детскую кровать. Это хорошо, что детей в это время там не было. Кое-как его сделали. А теперь они даже в комнату заходить боятся. Полы меняли 2 года назад, а после этого кровать провалилась, – рассказывает пенсионерка Валентина Ивановна.

В каждой из шести квартир полы проваливаются. В одной доски прогнили настолько, что под пол упал холодильник. Зимой жильцы страдают от холода. Говорят, что дует из всех щелей, а печное отопление не греет.

– Я жил тут, когда был маленьким. Потом переехал, а тут отец, передовик производства, остался. В 2018 году он умер. И мы с женой и ребёнком переехали сюда. Отопление печное с форсункой. Оно не обогревает нисколько. В печи дырки, и когда газ горит, там пыхает. Перестали её топить ради безопасности. Все полы сгнили. Когда бегал ребёнок, боялись, что провалится. Ну и на потолке дуга. Потолок скоро прикажет долго жить. Окна тоже сгнили. Вот немного замазали своими силами. Месяца два-три здесь пожили и уехали к родителям жены. Там, конечно, места нет, но хотя бы тепло и безопасно, – говорит Евгений.

О тонких стенах и дырах говорит ещё один жилец. Его квартира – это комната с одним окном и маленький коридорчик с дверью. Здесь очень темно. Свет жители дома боятся включать после того, как от просочившейся с потолка воды вспыхнула проводка.

– Вытяжки нет. Батарея есть, но котёл накрылся и не за что его покупать. Здесь мокрицы по полу бегают, я вот полыни накидал, чтобы насекомые разбежались. Живу, как крот. Лежишь на кровати и слушаешь, ветерок шевелится и стенки шевелятся, трещат. И крыша играет, значит, не сегодня-завтра упадёт. А сделать её нельзя. Полезешь делать и провалишься. Потому что шифер уже насквозь гнилой, – говорит Алексей Желудков.

Две из шести квартир не приватизированы. Не смогли. По словам жильцов, проблема заключалась в нумерации квартир. По документам в доме было три квартиры №3. В результате договор не прошёл регистрацию в управлении юстиции, и две квартиры не были приватизированы. Жильцы говорят, что даже обращались в суд, но и это не помогло.

Думали, что попали

В 2012 году в Курской области заработала программа переселения граждан из аварийного жилищного фонда. Туда попали два дома на улице Садовой.

– Наш №4 и дом №8. Такой же, как наш. Мы узнали об этом, потому что ходим в администрацию с 2007 года с обращениями. Вдруг выяснилось, что от нас нужно письменное заключение экспертов о признании дома аварийным. Стоимость экспертизы примерно 20 тысяч рублей. Мы не могли собрать такие деньги на экспертизу. Это было очень дорого для собственников. Тогда же, в 2012 году, чиновники нам сказали: «Вы заинтересованы в переселении, поэтому экспертизу должны делать за свой счёт». Хотя мы не должны платить за этот документ, ведь у нас есть неприватизированные квартиры, – говорит Нина Головина.

По словам старшей по дому, после этого она обратилась в администрацию г. Обояни с просьбой о материальной помощи для оплаты услуг экспертов. Нина Головина говорит, что чиновники отказали со словами: «Денег нет». Тогда женщина начала ходить по инстанциям.

В 2014 году жильцы обнаружили в почтовых ящиках квитанции на оплату взносов в фонд капремонта. Уверенные, что их вскоре расселят, они обратились в администрацию с вопросом, за что должны платить.

– Мы даже судились. После суда нас всех обязали платить в фонд капремонта. Какой-то период мы были вынуждены выворачивать из своих карманов эти деньги, а тут почти все живут на пенсию. Мы за отопление платили по 2500 – 2700 рублей. А последний капитальный ремонт мы все своими силами сделали в 1997 году. Обслуживающей организации у нас вообще нет. А за наши неприватизированные квартиры вообще город должен платить. В какой-то момент нам сообщили, что жители нашего дома могут не платить в фонд капремонта, – говорит старшая по дому.

В 2015 году 14 жителей соседнего дома №8 расселили в благоустроенные квартиры. Тогда обитатели дома №4 поняли, что они в эту программу не попали. В 2015 году они обратились с вопросом в администрацию. Тогда объяснили, почему теперь не надо платить за капремонт.

– Выяснилось, что наш дом получил статус блокированной застройки. Но это была какая-то ошибка. Этим термином называют жильё, где у каждого индивидуальный вход в квартиру и на чердак. А у нас был один вход на две квартиры и только один вход на крышу. Из-за этого статуса жильцы не платят за капремонт, но и попасть в программу по переселению не могут. Кто допустил эту ошибку, не знаю, – говорит Нина Головина.

В августе 2018 года жильцы обратились в городскую администрацию с просьбой собрать межведомственную комиссию для обследования дома. Чиновники, которые в 1997 году признавали дом ветхим, после визуального обследования пришли к выводу, что дом не аварийный. При этом в комиссии было сразу несколько экспертов.

– В результате тогда же, в августе 2018 года, мы всё-таки собрали деньги и заплатили 21 тысячу рублей за экспертизу. Пришли с этим заключением в администрацию Обояни и там признали наш дом аварийным. Но прошёл год, а дом как стоял, так и стоит. Даже временного жилья нам не предложили. Говорят, что нет денег. Они что, ждут трагедии? – говорит старшая по дому.

Алёна Мартынова