Как в Курской губернии со взятками боролись

Прадед Владимира Ивановича Самойл Ден прибыл в Россию в 1736 году в свите принца Антона Ульриха Брауншвейг-Люнебургского и поступил на русскую службу. Дослужился до чина тайного советника и занимал должность вице-президента Юстиц-коллегии (высший апелляционный суд Российской империи в 1718 – 1786 гг.) и члена Совета учебных заведений, пользуясь большим уважением в обществе. Его прах покоится на Самсониевском кладбище Санкт-Петербурга. Могильная плита, правда, не сохранилась.

У него был один сын, Иван Самойлович – дед Владимира Ивановича. Он служил в 1770-е годы в гвардейской артиллерии поручиком. Но вскоре, женившись на девице Брандт, продал свой дом и купил имение – село Сипполо Выборгской губернии, где и поселился. Имение было большое, но давало мало дохода. Тем не менее, родили они шесть мальчиков и пять девочек. Их первенец – отец будущего губернатора Иван Иванович Ден.

О нём следует сказать особо. Личность эта была всероссийского масштаба. Он внёс значительный вклад в развитие военно-инженерного дела. Ему принадлежит идея создания системы инженерных укреплений западных приграничных территорий империи в виде новых форм – больших крепостных районов стратегического значения. В 47 лет он уже инженер-генерал, а в 54 назначен членом Государственного совета. В 30-е годы XIX века под его руководством построены крупнейшие крепости в Царстве Польском: Брест-Литовск (та самая неприступная и легендарная Брестская крепость 1941 года), Ивангород, Новогеоргиевск, Александровская цитадель (Варшавская крепость). В 40-е годы он руководил строительством Варшавско-Венской железной дороги.

Ден и доносчики

Рассказывают, что когда Ден по приезде в Курск ознакомился с положением дел, то пришёл в ужас. Чтобы успокоиться, раздражённый губернатор вышел из дома и, пройдя немного, окликнул извозчика. «Куда везти, барин?» – спросил тот у Дена. «К чёрту!» – последовал лаконичный ответ. С перепугу извозчик осенил себя и лошадь крестным знамением левой рукой и на время потерял дар речи. Затем он долго искал чёрта по курским улицам и переулкам. Не найдя лукавого, извозчик доставил пассажира обратно к губернаторскому дому. «Так вот где, по-твоему, живёт черт!» – сказал Ден и дал извозчику 3 рубля.

Едва Ден приступил к исполнению службы в Курске, к нему потянулись ходоки с жалобами на несносную жизнь и злоупотребления начальства. Не принимал губернатор их довольно долго. Потом назначил день. Народу собралось видимо-невидимо. Полиция забеспокоилась. И вот входит первый посетитель, кладёт на стол бумагу с доносом. Ден внимательно с ней ознакомился и, выдержав паузу, произнёс своё любимое: «Пошёл вон!» Доносчик, скорчив вопросительную гримасу, окаменел на месте. Но следующие слова губернатора вернули его к реальности: «Проваливай, дурень! Иначе прикажу заковать тебя в кандалы и отправить в Сибирь!» Так Ден отучил курян писать доносы. Временно.

Однажды жертвой губернаторского гнева стал становой пристав, которого за беспорядок при переправе через реку во время путешествия по уездам Ден сгоряча приказал утопить. К счастью, гнев губернатора вскоре остыл, и приказание было отменено, хотя бедному приставу пришлось искупаться в холодной осенней воде. За это он получил от Дена компенсацию – 100 рублей, а затем всегда пользовался губернаторскими милостями и был у него под именем «крестника».

Туговато пришлось и курскому купечеству – некому было давать взятки. Все вдруг с перепугу заболели честностью и неподкупностью. Долго по Курску ходил слух об одном богатом купце, свернувшем свой бизнес и бежавшем из города, спрятавшись в возе сена (версия №1) или пустой бочке (версия №2). В таком виде бедняга приехал в Москву, где проживал инкогнито, покуда Ден не был переведён из Курска.

При новом губернаторе полицейские власти неожиданно успешно повели борьбу с преступным миром. Порой он сам возглавлял рейды и облавы, наводя ужас на криминальный элемент. В уездах было ликвидировано несколько шаек разбойников, орудовавших на дорогах.

Едет Ден!

О вояжах Дена по медвежьим углам губернии в своё время слагались целые легенды. Вот одна из них.

Ожидали как-то губернатора в небольшом уездном городе. Чиновники облеклись в парадные мундиры, купечество приготовило хлеб-соль, полиция осмотрела все мосты, дороги, улицы, заборы, чердаки, подворотни и с утра до ночи бодрствовала. Думали, что губернатор приедет в шестиместной карете с фельдъегерями впереди и тарантасом, набитым чиновниками-ревизорами, позади.

На городском шоссе при въезде в город дежурил квартальный надзиратель с двумя десятскими, чтобы немедля, как завидят экипаж, бежать и сообщить исправнику, у которого уже стояла наготове тройка.

Но прошёл день – губернатора нет. Минул другой – Ден не объявился. Полиция напряжена, чины тоже. А тут, как на беду, в одном из кабачков произошёл скандальчик: набуянил какой-то проходимец. С дебоширом не поцеремонились. Квартальный взял его за шиворот и хотел уже упрятать в кутузку, но тот предложил взятку – 3 рубля. Тогда полицейский отпустил его на все четыре стороны, предварительно прочитав назидание: «В другой раз не попадайся! Вот проедет господин губернатор, тогда безобразничай сколько угодно!» – и спрятал 3 рубля к себе в карман.

На третий день неожиданно разносится весть, что губернатор прибыл ночью. Исправник приказал полиции быть на губернаторской квартире. Явились все, ожидают... Отрывается дверь, и квартальный видит знакомое лицо. Губернатор пристально посмотрел на полицейского, подозвал его. Квартальный, повинуясь, подошёл и встал навытяжку. «Деньги с вами?» – тихо произнёс Ден. Вокруг никто ничего не понимает. Квартальный бледнеет и молчит. «Деньги с вами?» – уже грозно повторил Ден. «Со мною-с...», – последовал ответ. «Позвольте 3 рубля». Полицейский вынимает из кармана и подаёт губернатору 3 рубля. Тот кладёт деньги в карман и, указывая на дверь, произносит почти шёпотом: «Пошёл вон!» Когда взяточник удалился, Ден, обратившись к исправнику, распорядился: «Прогнать».

Губернаторские ботфорты

А этот случай имел место в одном уездном городке, славившемся огромной грязной лужей на центральной площади. Летели годы, сменялись губернаторы и императоры, а лужа только матерела, превращаясь постепенно в зловонное болото. Все давно к ней привыкли, гордились даже, считая местной достопримечательностью. И было бы так до скончания века, а может, и дольше. Но в один прекрасный день пожаловал в этот городок губернатор Ден.

Уездный предводитель дворянства, как водится, внезапно заболел. Пришлось всю полноту ответственности взвалить на свои могучие плечи местному исправнику. После поездок по городу губернаторская карета наконец оказалась на главной площади, пардон, болоте. На вопрос Дена, что сие значит, исправник, не смущаясь, пояснил, что шли проливные дожди, а место низкое, вот и натекло. «Да тут мелко совсем, сама высохнет, Ваше превосходительство». «Извольте следовать за мною!» – последовал молниеносный приказ губернатора. «Мне никак нельзя-с, – взмолился исправник, – у меня полусапожки-с». «Вы только что уверяли меня, что здесь мелко», – парировал Ден, натягивая повыше свои армейские ботфорты.

Долго ходили двое чудаковатых мужчин по болоту. Тот, что в ботфортах, активно размахивал руками и сыпал, как говорили зеваки, малопонятными техническими терминами и крепкими, но более понятыми выражениями. Осушка данной достопримечательности была проведена в рекордно короткие сроки.

Подготовил Пётр Горбачёв