Курск. Почему в больнице умер 3-летний Жора?

Светлана Б. говорит, что 1 ноября у её ребёнка начались осложнения. Она настаивала, чтобы сына из Курчатова госпитализировали в Областную детскую клиническую больницу (ОДКБ) в Курске. Со слов женщины, медики из Курчатова сказали, что мальчика не примут в ОДКБ. Тогда Жору санавиацией доставили в Областную клиническую инфекционную больницу им. Н.А. Семашко. Через три дня ребёнок скончался. Теперь следователи выясняют, можно ли было спасти Жору.

Длинные выходные

Практически с момента рождения Жоры его мама боролась за каждый прожитый им день. Мальчику поставили диагноз, связанный с неизлечимым поражением мозга. Кроме того, у него была масса сопутствующих заболеваний.

Судя по материалам прокурорской проверки, которая проводилась весной этого года, в июле 2018 года Жора перестал самостоятельно дышать, и ему установили трахеостомическую трубку. Мальчик постоянно лежал. В дыхательных органах скапливалась мокрота, и ребёнок не мог её откашлять. Из-за этого в дыхательных органах были регулярные воспалительные процессы.

Врачи из ОДКБ отмечают, что необходимость в установке трахеостомы появилась после длительного пребывания Жоры на искусственной вентиляции лёгких. Они уверены, что после проведения процедуры трахеостомическая трубка позволила мальчику дышать самостоятельно и обходиться без ИВЛ. По словам медиков, мама длительное время не соглашалась на данную процедуру.

По словам Светланы, состояние ребёнка ухудшалось, и одной из причин этого могла быть невозможность настроить дорогостоящую аппаратуру. Женщина уверена, что аппарат ИВЛ позволил бы её сыну выводить мокроту из бронхов и лёгких. Врачи настаивают, что аппаратная вентиляция не помогает выводить мокроту из лёгких, а повышает риск инфекционных осложнений.

– За последние 4 месяца мы перенесли 4 пневмонии. После очередного заболевания пробыли дома всего 2 недели и вновь попали в реанимацию в Курчатове. Мы не болели бы так часто, если бы дома нам настроили аппарат ИВЛ и откашливатель. Они очень дорогие, но мы всё-таки добились, и нам привезли их из ОДКБ в феврале этого года. Вот только оборудование до сих пор стоит нераспакованным в коробке. Я несколько раз просила Игоря Васильевича Зорю прислать специалистов, чтобы настроить прибор. Это не может сделать обычный человек, нужен профессионал. Ведь необходимо учитывать количество вдохов и выдохов ребёнка, его персональные особенности. За полгода никто так и не приехал его настроить. Жоре пришлось дышать чистым кислородом, и именно это, на мой взгляд, ухудшило его состояние, – высказывает своё мнение Светлана.

(На фото: Акт  о прохождении инструктажа, подписанный Светланой после вычернутых пунктов, с которыми она не согласна)

31 октября состояние Жоры ухудшилось, и к нему домой приехала бригада врачей. Маме предложили госпитализировать мальчика. По словам медиков, Светлана отказалась, заявив, что справится сама. Женщина пояснила «КИ», что решение оставить Жору дома было общим – с врачами из ОДКБ она постоянно была на связи. Но уже на следующий день, 1 ноября, Светлана поняла, что сыну необходимо в стационар, и привезла его в МСЧ №125 г. Курчатова.

Врачи из ОДКБ считают, что медики решили срочно везти мальчика в Областную клиническую инфекционную больницу имени Н.А. Семашко на основании клинических проявлений острой вирусной инфекции. Светлана надеялась, что Жору направят в ОДКБ, ведь там имеется аппарат ИВЛ для детей и несколько коек для лечения паллиативных больных, к которым относился Жора. Но женщине сразу сообщили, что санавиация может отвезти его только в Областную клиническую инфекционную больницу имени Н.А. Семашко.

– Я, конечно, истерила. Жора должен был попасть по своему профилю в ОДКБ, ведь там все условия для паллиативного больного. А в «инфекционке» хоть и есть аппарат ИВЛ, но элементарно нет невролога. Его можно было вызвать, но это заняло бы массу времени. Кроме того, я боялась, что в Семашко он подхватит ещё какую-то инфекцию. Для него это огромный риск. Я знала, что замглавврача ОДКБ была согласна нас принять. Но реаниматолог сказал, что если я отказываюсь от «инфекционки», то он вообще никуда нас не повезёт, – предполагает Светлана.

Чтобы спасти Жору и подключить его к аппарату ИВЛ, она согласилась на госпитализацию в Областную клиническую инфекционную больницу имени Н.А. Семашко.

– В первые же сутки у нас взяли все необходимые анализы. И врач сказала мне, что никакой инфекции в крови не обнаружено. У Жоры было лишь затемнение в лёгких. Медик сообщила мне, что сразу после выходных она будет настаивать на переводе сына в ОДКБ. Да, он был в тяжёлом, но стабильном состоянии. Проблема в том, что на той неделе был дополнительный выходной в понедельник. 4 ноября Жоры не стало. Я прекрасно понимаю, что сын мог «уйти» и в ОДКБ, но после его перевода туда я была бы уверена, что мы сделали всё для его спасения, – говорит Светлана.

Позиция медиков

5 ноября Жору похоронили. В ОДКБ согласились прокомментировать ситуацию. Первым делом в больнице отметили, что соболезнуют матери Жоры.

– Сочувствуем Светлане Фёдоровне. От специалистов ОДКБ мы приносим искренние соболезнования людям, потерявшим детей. Врачи больницы всегда близко к сердцу принимают смерть каждого ребёнка и стараются сделать всё возможное для спасения больных с самыми тяжёлыми заболеваниями, которые лечатся у нас, – сообщил заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии ОДКБ Роман Черников.

В ОДКБ пояснили, что, согласно регламентирующим документам Минздрава РФ и комитета здравоохранения Курской области, установлен порядок распределения (маршрутизации) пациентов в стационары в зависимости от профиля заболевания. Медики областной детской больницы уверены, что в данном случае основным диагнозом, определяющим профиль стационара для госпитализации, являлось острое инфекционное заболевание, а не паллиативное состояние пациента.

– Все больницы работают 24 часа в сутки. При выявлении или подозрении на хирургическую патологию пациенты направляются во 2-ю детскую больницу, при инфекционном заболевании – в стационар Областной клинической инфекционной больницы имени Н.А. Семашко, – пояснил главный врач ОДКБ Игорь Зоря.

По словам Романа Черникова, в день, когда встал вопрос о госпитализации Жоры, в реанимации находились трое паллиативных больных и ещё двое детей с тяжёлыми заболеваниями. Поэтому принимать пациента с инфекционным заболеванием он не имел права.

– При отсутствии хирургических и инфекционных проблем он поступил бы к нам без всяких сомнений, что уже было неоднократно, – рассказал заведующий отделением.

Медицинские работники из ОДКБ уверяют, что врачи в Курчатове изначально поставили диагноз «вирусная инфекция» и не вели речь с мамой о госпитализации в ОДКБ. По словам Романа Черникова, он по телефону объяснил маме, что температура под 40 и инфекционная патология – показание к госпитализации в Областную клиническую инфекционную больницу имени Н.А. Семашко.

– Всем паллиативным больным мы указываем контактные телефоны, по которым родители могут обратиться в том числе в реанимацию, где создан консультативный центр, – говорит Роман Черников.

Заместитель главврача по медицинской части ОДКБ Светлана Гусева пояснила, что решение о госпитализации отдельно взятого ребёнка принимает не главный врач и не заведующий отделением, а врачи, которые непосредственно находятся у постели больного. При возникновении сложных клинических ситуаций решение принимается коллегиально.

Нужен ли был аппарат ИВЛ?

Светлана не обращалась в правоохранительные органы с жалобой на действия медиков. Однако в следственном управлении Следственного комитета РФ по Курской области сообщили, что будут проводить доследственную проверку по факту смерти малыша. После неё будет принято решение о возбуждении уголовного дела либо отказе в возбуждении.

– В каждом подобном случае мы организовываем проверку. Это совершенно не значит, что мы хотим обвинить кого-то из врачей. Наша задача – отследить весь этап оказания помощи, начиная с постановки диагноза. Может, где-то не хватало медикаментов, может, где-то задержали транспорт и т.д. В таком случае можно понять, какие меры необходимо предпринять, чтобы не повторилось ничего подобного с другими детьми, – сообщил «КИ» следователь Дмитрий Варшавец.

Сотрудники ОДКБ сообщили «КИ», что готовы к любой проверке и уверены, что все врачи, начиная с амбулаторного звена, санитарной авиации и  инфекционной больницы, сделали всё для спасения Жоры. Светлана рассказала, что не обвиняет медиков в смерти сына.

– После «ухода» сына ни Игорь Зоря, ни кто-то другой из ОДКБ со мной не разговаривали. Да и не в этом дело. Сейчас у меня дома стоит нераспакованный аппарат ИВЛ. Скоро мне позвонят и попросят его вернуть, а у меня только один вопрос – зачем мне его давали? Теперь он окажется ещё у кого-то, и так же будет стоять без дела только потому, что его некому настроить. Очень надеюсь, что после смерти Жоры ни с кем из детей не случится ничего подобного. Только в память о нём я смогла рассказать о своём горе. Может, его смерть спасёт кого-то, – говорит Светлана.

По поводу аппарата ИВЛ в ОДКБ ответили, что при передаче оборудования маму Жоры проинструктировали и женщина знала, как его настраивать и использовать.

– Всё оборудование было в исправном состоянии. Аппарат ИВЛ был приобретён благотворительным фондом «Линия жизни» и доставлен в ОДКБ. Инструктаж мамы по использованию аппарата ИВЛ был проведён специалистом благотворительного фонда «Линия жизни». Оборудование было передано маме по акту, в котором она расписалась, что обучена пользованию аппаратом ИВЛ. Бригада паллиативной помощи ОДКБ, включая врача-реаниматолога, невролога, диетолога, педиатра, неоднократно выезжала на дом к ребёнку и контролировала его состояние (27.03.19 г., 18.04.19 г., 26.07.19 г., 27.09.19 г.), – проинформировал главный врач ОДКБ Игорь Зоря.

Специалист ОДКБ Роман Черников считает, что Жоре не требовался аппарат ИВЛ.

– Мы этого ребёнка холили и лелеяли. Он получал кислородную дотацию. Но на данный момент ему не требовалась неинвазивная вентиляция лёгких, откашливатель. Но как включить аппарат ИВЛ, Светлана знала, – подтверждает слова коллег Роман Черников.

(На фото: письмо Светланы в ОДКБ с просьбой о подключении оборудования)

Стоит отметить, что в следственном отделе Центрального округа г. Курска «КИ» сообщили, что в июле этого года они направляли письменное обращение в ОДКБ с просьбой прислать специалиста в семью Светланы и Жоры для настройки аппарата ИВЛ. Однако ответ из медицинского учреждения они до сих пор не получили.  

В ОДКБ нам сообщили, что в июле 2019 года письменных обращений из следственного отдела Центрального округа г. Курска к ним не поступало. В мае 2019 года поступал запрос выписок из медицинских карт стационарного больного и списка фамилий врачей, принимавших участие в оказании помощи этому пациенту, на который 22.05.2019 г. был дан ответ.

Алёна Мартынова