Письмо медлительнее пули...

В 1989 году, 15 февраля последние советские войска покинули Афганистан. Так закончилась десятилетняя война, в которой Советский Союз потерял свыше 15 тысяч своих граждан

И понятно, что День вывода войск из Афганистана – это и праздник афганцев-ветеранов, и день памяти и скорби обо всех погибших воинах-интернационалистах. Сегодня мы расскажем вам об одном из них.

Командир сапёрного отделения сержант Василий Будённый был парнем покладистым и добродушным. Таким его до сих пор помнят в родном селе Сухиновке. Матери с отцом всегда был помощником хорошим, да и школьные товарищи могли на него положиться. С детства у Васи была любовь к рисованию, и он охотно участвовал в оформлении праздничных вечеров и стенгазет. В этом ему не было равных: рисовал Василий Будённый этюды и картины, которые долго украшали дом Будённых, а впоследствии переданы в школьный музей. Глядя на них, с трудом верится, что эти работы выполнены пятиклассником. Среди них особенно выделяется одна – горные вершины, которые юный художник видел только по телевизору и на страницах книг. Спустя семь лет он увидел их воочию в далёком Афганистане.

(После боя Василий спас раненого лисёнка)

Но не только живопись увлекала Василия. Любил он порыбачить на небольшом пруду, расположенном в нескольких шагах от двора. При удобном случае ходил со старшими на охоту, а вечером с товарищами играл на гитаре и пел любимые песни. Друзей у Васи было много. Высокого, симпатичного, с упрямыми непослушными вихрами парня любили все. В отличие от многих сверстников, которые очень долго раздумывали над выбором будущей профессии, он твёрдо знал, чем будет заниматься после школы. Писать картины – вот что будет делом его жизни! После окончания школы он поступил в Железногорское художественное училище, после которого мечтал продолжить обучение в академии.

Но осенний призыв 1986 года в считанные дни превратил студента-первокурсника в пограничника. В городском военкомате цепкий, намётанный взгляд офицера-«покупателя» выделил его, как и других подходящих парней, для службы на южных рубежах Союза. И уже через неделю Василий Будённый за тысячи километров от родного дома примерял военную форму с зелёными погонами.

На призывных пунктах у новобранцев спрашивают, в каких войсках они желают служить. Но их выбор очень редко совпадает с планами вершителей воинских судеб, с мнением командиров. Зато в частях обладатели редких специальностей могут сами облегчить солдатские будни. Узнав о художественных способностях Василия, его сразу взял под свою опеку замполит. Казалось бы, близость Афганистана уже не сможет повлиять на его судьбу, и он без особых забот прослужит в пограничном клубе, днём выполняя обязанности художника, а по вечерам оформляя дембельские альбомы товарищам.

Всё могло быть так, если бы не запах войны, который с дру­гого берега Аму-Дарьи приносил неутомимый, порывистый ветер-афганец. Этот запах гари и пороха, крови и смерти испокон веков будоражил умы настоящих мужчин, заставляя сильнее биться их сердце, притягивая как магнит неизвестностью и возможностью испытать себя. Наверное, были и другие причины, может, сыграла свою роль огромная пропагандистская машина, но не удержал своего художника замполит. Среди десятков добровольцев, давших согласие участвовать в боевых рейдах, был и Василий Будённый.

Не успел он обжиться на новом месте, как его направили в подмосковную сапёрную учебку. Родные, навестившие его в Нахабино, ещё не догадывались, что полученные знания их сын будет применять не на учебном полигоне, а в боевой обстановке. Не писал он им об этом и из Термеза (Узбекистан), где продолжил свою службу: зачем лишний раз тревожить близких и дорогих людей. Даже после того, как родители догадались об Афганистане, в частых посланиях домой Василий вспоминал о войне вскользь. Однажды с горечью он написал: «Папа, а «чёрные тюльпаны» улетают в Союз очень часто...»

Шли дни, недели, месяцы. У командира сапёрного отделе­ния мотоманевренной группы сержанта Будённого за плечами было уже полтора года службы, а его гимнастёрку украшали медали «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР» и награда от афганского народа. К маю 1988 года на счету Василия – 5 боевых операций, 14 рейдов, 103 проводки транспортных колонн. Мины и фугасы, обезвреженные им, спасли от смерти многих ребят.

Война закалила его в боевых операциях, но не вытравила душу. После одного из боёв он подобрал раненного осколком лисёнка, привёз в БТРе в часть и выходил. В память об этом эпизоде в его альбоме осталась фотография: на ней Вася бережно держит на руках четвероногого друга.

Вообще с фотографиями ему повезло. На заставе был свой фотограф, и плотные конверты с письмами и карточками часто уходили домой. Васина группа всегда снималась перед выходом «на дорогу», так называли они боевые задания. На последнем снимке восемь бойцов отделения замерли в ожидании, когда щёлкнет затвор аппарата. Лица сосредоточенные, в глазах – усталость и затаённая грусть. Через день всего один из них останется в живых.

Перед каждой отправкой через Аму-Дарью в Афганистан Василий обязательно навещал последний на территории Союза родник, пил холодную ключевую воду, серебрившуюся среди серых камней, как будто бы ненадолго прощался с родной стороной.

Когда занимаешься проводкой транспортной колонны, вре­мени на отдых не бывает. Нервы постоянно на пределе, обостряются слух, зрение, появляется какое-то неуловимое предчувствие опасности, помогающее определить, где находятся мины и прочие смертельные ловушки. А в подсознании – постоянная мысль о засадах, которые душманы часто устраивали сапёрам. Отделение Будённого многие водители и механики знали хорошо. В разговорах они непременно связывали фамилию своего товарища со знаменитым героем гражданской войны: «Там, где Будённый со своей кавалерией пройдёт, ехать можно спокойно», – шутили они. И были правы: свою работу он выполнял на совесть. Известно ведь, за ошибку саперы платят дорогой ценой.

Свернув с «дороги жизни», соединяющей Термез с Кабулом, отделение по грунтовке двинулось в сторону кишлака Мармоль. Василий шёл первым. На ремне привычно плескалась фляжка с отваром из верблюжьей колючки, традиционным солдатским напитком в Азии – бодрящим, но не хмельным. Если в ближайшей «зелёнке» «духи» не устроили засаду, можно будет в жидкой тени деревьев промочить горло. Если повезёт.

Ноги по щиколотку утопали в мягкой, как пух, жёлтой пыли, солнце накаляло каску, бронежилет, воздух и всё вокруг. Капли пота, сбегавшие между лопаток, почему-то казались холодными. Чужая земля, чужая пыль, чужие горы... В Змеином ущелье их встретила настораживающая тишина. За обгоревшими остовами двух грузовиков и бензовоза показался небольшой оазис. Скоро привал. Не доходя двадцати метров до зарослей, Василий успел услышать последние в своей жизни звуки. Это были выстрелы. В том бою оборвалась жизнь молодых парней, которые верили, надеялись, что вернутся домой. Так 13 мая 1988 года в далёком Афганистане погиб Василий Будённый. Сколько картин он мог бы написать, сколько песен спеть...

                                     (На фото: Могила Будённого под Железногорском)

Через несколько дней после похорон Иван Савельевич и Екатерина Николаевна получили последнее письмо от сына, написанное им на тетрадных клетчатых листочках перед выходом на задание. «...У меня всё отлично, жарища стоит такая, что уже вся трава выгорела от солнца. За меня не волнуйтесь, если не будет долго писем. Бывает, что некогда писать или неохота, так что будьте спокойны. Я же здесь не один служу, а вместе с ребятами, и все мы живы и здоровы. Вот так-то». Как точно сказал когда-то Константин Симонов: «Письмо медлительнее пули».

Через некоторое время семья Будённых получила и его последнюю боевую награду – орден Красной Звезды, которым был награждён посмертно.

Всё, что связано с сыном, родители до конца своих дней бережно хранили в доме на улице, названной в память воина-афганца Василия Будённого. Сегодня все вещи и картины героя переданы в музей местной школы.

Редакция «КИ» выражает благодарность завучу Сухиновской школы Татьяне Щербаченко за предоставленные фотографии.

В память о герое

Валерий Денисов.