В Курской области вынесли приговор бывшим участковым

Задержали одного, обвинили двоих

«КИ» неоднократно писали об этом резонансном деле. Напомним, летом 2018 года жительница Железногорска В. подралась в одном из баров с тремя посетительницами. На неё участковым уполномоченным К. было возбуждено дело об административном правонарушении. Как впоследствии пояснит участковый, В. уклонялась от общения с ним и предоставления нужных ему документов, ссылалась на то, что лечится в больнице. В апреле 2019 года В. обратилась в отдел собственной безопасности УМВД по Курской области с заявлением, что К и его коллега, участковый Л., вымогают с неё взятку за то, чтобы не переводить её дело из административного в уголовное. 12 апреля 2019 года женщина пришла к Л. в один из железногорских опорных пунктов полиции с «куклой», имитирующей пакет с взяткой в 350 тысяч рублей. Во время их общения курские оперативники задержали Л., при этом женщина сразу пояснила, что взятку он в руки не взял. Второго участкового, К., задержали, вызвав из дома в местный отдел СК.

Региональное управление СК сообщило, что оба участковых были взяты с поличным. Им предъявили обвинение в получении взятки в крупном размере, группой лиц, с вымогательством взятки (п. п. «а», «б», «в» ч. 5 ст. 290 Уголовного кодекса РФ, максимальное наказание – 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима, с возможными штрафом и запретом занимать определённые должности).

Пока они были в следственном изоляторе, следствие предъявило им новые обвинения – в служебных подлогах (ч. 2 ст. 292 УК). По версии обвинения, оба участковых составляли на железногорцев липовые протоколы за переход дороги в неположенном месте, назначая наказание в виде предупреждений. Также К. предъявили обвинение в халатности (ч. 1 ст. 293 УК). По версии следствия, по ряду административных дел он не предпринимал мер к привлечению виновных к ответственности.

Бывшие участковые свою вину не признали ни по одному из предъявленных обвинений. Их адвокаты добивались замены ареста на перевод их под подписку о невыезде и надлежащем поведении. Родные провели в Железногорске санкционированный пикет с аналогичными требованиями. В декабре 2019 года К. и Л. были отпущены под подписку.

Допросили потерпевших

Суд над бывшими участковыми (которые не были уволены и продолжали работать в Железногорском отделе МВД на других должностях) начался летом 2020 года. Свыше года доказательства вины подсудимых представляла Железногорская прокуратура. В суде допросили несколько десятков свидетелей по делу, в основном, это железногорцы, признанные потерпевшими по эпизодам о служебных подлогах и халатности. Некоторые из них заявили о том, что потерпевшими себя не считают, привлекать к ответственности подсудимых не желают. Некоторые рассказали, что их фактически не допрашивали в отделе СК. С их слов, следователь приезжал к ним на работу или домой с уже отпечатанными бумагами, которые те подписывали, не вникая в содержание. Один из потерпевших, с его слов, находился в день допроса не в Железногорске, а на учёбе в Белгороде, ещё одна потерпевшая – вообще за пределами России. Но часть допрошенных заявляли, что правонарушений, за которые на них составлялись протоколы, они не совершали.

Заявляли отводы судье

Уже с первых судебных заседаний атмосфера разбирательства сложилась довольно напряжённой, подсудимые и их защитники несколько раз заявляли отвод судье Евгению Воронину в связи, по их мнению, с явно обвинительным уклоном при рассмотрении дела. Все отводы, впрочем, судьёй были отклонены. Защитники и сами подсудимые говорили о многочисленных процессуальных нарушениях в ходе следствия. Например, что тайно записанные «взяткодательницей» В. телефонные разговоры с К. и Л. были необоснованно приняты следствием как допустимые доказательства вины, что Л. практически сразу после задержания, в наручниках, без адвоката, фактически стали допрашивать под видеозапись, которую потом передали экспертам как образец для фоноскопической экспертизы. Что обвинительное заключение, с которым Л. и К. с защитниками знакомились до направления в суд, было на 85 листах, а в суд поступило на 115, что по документам дела у обоих задержанных изымались телефоны одним следователем, в одном месте и с одними и теми же понятыми (Л. говорил, что это были близкие знакомые следователя). Спорными защита считает и ряд выводов почерковедческих экспертиз. Например, выводы, что в липовых протоколах за правонарушителей расписывались не они, а иные лица. Также был непонятен и статус основной фигурантки дела – В. Допросили её как свидетеля, а в прениях представитель гособвинения назвала её потерпевшей.

В суде прослушали записи разговоров женщины с участковыми (они отчасти признали, что узнают свои голоса). По ним выходит, что постоянной темой разговоров с одним из них, Л. (или с кем-то с явно похожим голосом), была передача женщиной чего-то («Ты нас кинуть хочешь?.. У меня такой тариф… Всё в силе?»). Сложилось впечатление, что договаривался, давил на женщину Л. (это фактически подтвердила своими показаниями и главная фигурантка). Этот же собеседник в одной из бесед говорил женщине: «Пойдём посмотрим твою машину, может, я её заберу». В день задержания В. сообщила ему, что не может приехать в условленное место, на что он сказал, что к её дому подойдёт некий мужчина в шапке, которому она должна что-то передать. Но та, уже руководимая курскими оперативниками, отказалась и приехала в опорный пункт полиции.

Признался в мошенничестве

В ходе допроса Л. признался в совершении покушения на мошенничество (ст. 159 УК, максимальное наказание – до двух лет колонии общего режима). По его словам, он действительно разговаривал с В., чтобы та возместила ущерб троим побитым ею в баре женщинам – по 100 тысяч каждой плюс 50 тысяч ему, на приобретение лекарств для жены. По словам Л., он общался с женщиной сам, К. о его действиях не знал. К. также подтвердил, что не знал об общении своего коллеги с В., ничего о договорённостях про деньги не знал. То, что в телефонных разговорах с женщиной он направлял её к Л., К. объяснил своей загруженностью по другим делам. Адвокаты К. заявили, что в деле нет доказательств того, что К. знал о намерениях Л. получить от женщины деньги и тем более – о сумме полагавшейся взятки.

В доследовании дела отказано

В прениях старший помощник Железногорского межрайонного прокурора Светлана Ракова посчитала вину подсудимых по предъявленному обвинению доказанной. Гособвинитель исходил из того, что оба подсудимых получили взятку группой лиц в крупном размере, с её вымогательством. Было очевидно, что следствие и прокуратура считают основным участником получения взятки именно Л.

Ему Светлана Ракова попросила назначить наказание в виде 8,5 лет колонии строгого режима. А для К., обвинявшегося не по двум, а по трём статьям УК, 8 лет колонии строгого режима.

Защитники, чьё ходатайство о направлении уголовного дела прокурору на доследование суд перед прениями отклонил, подытожили свои доводы невиновности подзащитных, вновь указали на множество нарушений закона со стороны следствия. Они отметили, что как только пришёл черед защиты представлять свои доказательства, суд пошёл «в авральном» темпе, а на подготовку к прениям по 15-томному уголовному делу судья выделил менее суток. Один из защитников отметил, что после задержания К. и Л. «взяткодательница» В. так и не ответила перед законом за нанесение побоев (истекли сроки) и, по словам защитника, следственный комитет что-то не торопится возбуждать дело о халатности должностных лиц.

Суд считает иначе

11 – 12 октября судья Еагений Ворнин оглашал приговор по делу. Суд внёс существенные изменения в квалификацию деяний К. и Л. Прежде всего, посчитал, что оба совершили неоконченные преступления. Л. – покушение на посредничество при получении взятки в крупном размере (ч. 3 ст. 291.1 УК, наказание – до 10 лет колонии), а К. – покушение на получение взятки в крупном размере (п. «в» ч. 5 ст. 290 УК). Суд исходил из того, что Л. в силу своих полномочий не мог выполнить действия в интересах взяткодателя (административное дело о нанесении В. побоев посетительницам бара находилось на исполнении у К.). А К. суд посчитал организатором и взяткополучателем, который мог совершить или не совершать определённые действия в интересах взяткодателя. В то же время, суд исключил из обвинения К по статье о взятке два квалифицирующих признак: «группой лиц» и «с вымогательство взятки». Также Л. и К. были признаны виновными, соответственно, в совершении семи и шести эпизодах служебного подлога, а К. – в халатности (от наказания за совершение которого суд К. освободил, поскольку истёк срок давности привлечения к ответственности за это преступление). Наличие у осуждённых малолетних детей, страдающих заболеваниями родителей, совершение преступлений впервые суд посчитал смягчающими вину обстоятельствами (у Л. таковым, по приговору названо и частичное признание вины, хотя он признался вовсе не в том, в чём его обвиняли, Л. признали виновным). Отягчающими обстоятельствами названо совершение преступлений ими как сотрудниками органов внутренних дел. По служебным подлогам суд у обоих исключил признак совершения преступлений из корыстных побуждений (как сказано в ответе из Железногорского отдела МВД, количество составленных протоколов на размер денежного довольствия, выплату премий и т. п. не влияет). В то же время суд посчитал, что участковые совершали подлоги из карьеристских соображений.

Приговор обжалуют

Суд счёл возможным назначить К. и Л. наказание ниже минимального, предусмотренного УК. По совокупности преступлений суд приговорил К. к шести годам колонии строгого режима, а Л. – к пяти годам колонии общего режима (различие в видах колонии объясняется тем, что К. признан виновным в совершении особо тяжкого преступления, а Л. – тяжкого). Кроме того, после освобождения К. и Л. будет запрещено занимать должности в правоохранительных органах, первому – четыре года, второму – три. В счёт срока наказания осуждённым зачтут их пребывание в следственном изоляторе. Л. – день в СИЗО за полтора дня в колонии, К. – день за день.

Приговор может быть обжалован в Курском областном суде в течение 10 суток со дня получения его копии. Л. сразу сказал, что будет подавать апелляцию, позиция К. пока не известна. Светлана Ракова пояснила, что прокуратура, изучив приговор, возможно, подаст на него апелляционное представление. Поводом может стать переквалификация судом преступных деяний осуждённых. В полиции заявили, что после вступления приговора в силу бывших участковых уволят из Железногорского отдела МВД.

Сергей Прокопенко